malamant

Московский Театр Наций привез в Израиль, на Международный фестиваль «Гешер-2017», спектакль «Гамлет. Коллаж», в котором актер Евгений Миронов говорит от имени Шекспира, перевоплощаясь не только в Гамлета, но и в Офелию, Клавдия, Грацио, Полония, Гертруду, Лаэрта, в Тень отца Гамлета...

Неизвестно, что бы сказал о последней из выше перечисленных ролей первый исполнитель Тени отца Гамлета, незабвенный Уильям Шекспир. Как неизвестно, что бы сказал Иннокентий Смоктуновский о роли Гамлета — история не любит сослагательных наклонений. Но в наши дни мы обращаемся к истории — как в далекие ушедшие века, так и к истории современного мира. Так, театр Наций обратился к пьесе «Гамлет», написанной 400 лет назад и тогда же, в 1600—1601 годы, впервые поставленной в Лондоне. И с тех пор пьеса постоянно находила воплощение — в театрах, потом и в кино. Так, Гамлет Миронова обращается в постановке к легендарному Гамлету Смоктуновского. Возможно, спектакль предлагает зрителям искать параллель, но не в сравнении игры двух блестящих актеров: мы сравниваем главных героев в разных ипостасях. Потому что Гамлеты в разных «Гамлетах» разные.

«Гамлета» Шекспира, одну из самых знаменитых пьес в мировой драматургии, по-разному прочитывали, по-разному ставили. «Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом»? - сколько актеров мечтают сыграть Гамлета! И немало актеров осуществили эту мечту. В том числе — Евгений Миронов. «Быть или не быть — вот в чем вопрос» — Миронов не раз читал этот знаменитый монолог в спектакле, который поставил Петер Штайн (перевод Бориса Пастернака).
И снова у Евгения Миронова этот же монолог, правда, уже в переводе Михаила Лозинского: «Быть или не быть — таков вопрос».
Но, похоже, Миронов ставит точку по поводу размышлений: чей перевод, из наиболее известных, лучше, - Лозинского или Пастернака. По Миронову — оба лучше: в постановке «Гамлет. Коллаж» он обращается к текстам обоих переводчиков.

Гамлет столь многолик, столь многогранен, что к пьесе еще не раз и не два будут обращаться и режиссеры, и актеры, и, может быть, все тот же Миронов. Возможно, кто-то даже рискнет вступить в соперничество с классическими переводами, сделав новый.

Ну а в постановке «Гамлет. Коллаж» народный артист РФ Евгений Миронов и канадский режиссер Робер Лепаж сотворили невозможное. Даже непонятно, от чего отталкиваться прежде: от захлестывающих эмоций, от машинерии на грани фантастики, от заново и по-новому раскрытого смысла, с точки зрения современности, самой пьесы?

Почему в название спектакля введено слово «коллаж»? В постановку включена не вся пьеса? Какие-то фрагменты пьесы показались постановщикам убедительней? Или это — вектор на стыковку веков ушедших и дней сегодняшних? Если иметь в виду постоянно меняющиеся с помощью световых эффектов декорации, с тем же успехом можно было добавить, например, слова «калейдоскоп» или «мозаика». Так или иначе, но пазл сложился: каждый фрагмент на своем месте, каждое движение точно вымерено. И от этой точности зависят не только судьбы героев, но, как выяснилось, даже жизнь актера Миронова.

Миронов на сцене не один, он вместе с Кубом. Летающий Куб среди звезд — словно летающая тарелка инопланетян в космосе. Куб — это непонятно как вращающееся, переворачивающееся трехмерное пространство. Поначалу кажется, что Гамлет-Миронов сражается не только с героями, которые взывают его к активности, но и с живым Кубом. Присматриваешься — нет, Миронов играет на пару с Кубом, имя которого, как и положено по отношению к равноправному партнеру, следует писать с заглавной буквы.

Такого ввергающего в восторженный шок оформления сцены не видывала никогда и нигде. Я знаю, что «всякое сравнение хромает». И все же выудила из анналов памяти для сравнения впечатлений постановку, увиденную в 80-е годы в Чехословакии. Герои этого спектакля то «влезали» в экран — демонстрировались видеокадры, то «живьем» выходили на сцену, потом снова действовали на экране, и снова — на сценической площадке... Помню, как это ноу-хау поразило меня своей необычностью. Когда же это было, сколько воды утекло с тех пор! Относительно недавно меня поразил рассказ певца Лазарева, который, по его словам, чуть ли не больше репетировал для Евровидения передвижения по проекционным изображениям, нежели вокал.

И вот теперь Куб. Мгновенные трансформации интерьера — не в трех соснах, но в трех стенах вполне можно заблудиться. Как это сработано?! Но разве станешь разбирать калейдоскоп, чтобы понять, как возникают в нем узоры?
Грандиозная махина, которую оседлал, укротил, подчинил себе Миронов. И, когда понимаешь это, то «куб» уже не обязательно писать с заглавной буквы.

Потому что с этого момента понимаешь: все же Миронов на сцене один. А героев много. И у каждого героя — свой характер, свой нрав, свои повадки. И не успеваешь восхититься одним перевоплощением, как на него уже «наступило» следующее. У актера Миронова хватает многогранности, чтобы виртуозно отобразить все грани каждого героя. Что меня смутило в постановке — внешний вид Офелии, напоминающий карикатуру на продажную женщину. Но исполнение роли Офелии затмевает этот, на мой взгляд, просчет. Моноспектакль, или бенефис Актера Миронова — как вам больше нравится. И — однозначно — Актер в данном случае надо писать с заглавной буквы.

«Непонятно, от чего отталкиваться прежде: от эмоций, машинерии, смысла», - писала я выше. В итоге получилось — от всего сразу: это — неразрывный конгломерат. Потому что постановка всегда актуальной пьесы обнажает в спектакле «Гамлет. Коллаж» черты и сегодняшнего героя, нашего современника. И кто знает — не у шекспировских ли героев учатся злодейству нынешние злодеи. И потому, конечно же, что постановка держится на мощном стержне — Шекспир-Лепаж-Миронов.

«Начало и финал спектакля, когда Гамлет в смирительной рубашке, это — не персонаж, - считает Евгений Миронов. - Это — артист, который в плену своих демонов, и который с помощью искусства, или спектакля, этих демонов побеждает. Эта постановка — обо всех нас, в том числе — и обо мне».